Как донские казаки на резиновой лодке Байкал и Лену покоряли
Категории статьи: Хариус / Ленок / Таймень / Валек / Рыбацкие истории / Лена / Байкал / Рыболов EliteОскал грозы
С километр я греб кормою вперед, обходя редкие топляки, и потому не видел, что творится сзади. А сзади к нам приближалось очередное таежное испытание.
Обернувшись, я ужаснулся – настолько грандиозная и вместе с тем страшная картина предстала перед нами: грозовые облака напоминали гонящегося за нами чудовищного зверя с разверстой пастью, освещенной разрядами молний. Надежд, что гроза обойдет нас, не было, хотя мирное солнце впереди манило теплом и уютом уходящего дня. Мы бросились к берегу, вышвыривая на него вещи, накрыли их лодкой и почти успели расстелить пленку, когда сплошной поток воды, как цунами, прокатился по реке и замершей тайге. Нагнавшее нас чудовище ревело и грохотало, сотрясая разрядами молний и громом столетние кедры Аная.
Время шло, а гроза не прекращалась. Под пленкой поставили палатку, не разводя костра, закусили консервами и сухарями и под монотонный шум дождя уснули. К утру вода в реке несколько помутнела, но сам рассвет был великолепен – над тайгой навис неплотный туман, и солнце, пробивавшееся сквозь него, создавало поистине сказочные декорации. Роса сверкала на каждой кедровой иголке всеми цветами радуги, и тысячи алмазов сыпались от легчайшего дуновения ветерка.
Первая встреча с тайменем. Игра началась
Сопки сменялись пространными распадками. Анай становился все шире и глубже. Как-то мы заночевали напротив прогонистого скального участка, возвышавшегося на полсотни метров. Я занялся приготовлением жаркого из ленка и хариуса, пойманных накануне на «вертушки» № 2 с удлиненным лепестком, а мой напарник взял спиннинг и пошел к яме, тянущейся по реке вдоль светлых скал метров на двести. Сверху и снизу ее ограничивали слегка шумящие перекаты.
Через несколько минут я услышал крик Андрея, схватил фотоаппарат и бросился к нему. Рыба уверенно шла против течения, и судя по изогнутому спиннингу, на крючке сидел кто-то гораздо крупнее ленка. Поймав разрезающую воду леску в окно видоискателя, я медленно продвигался за Андреем, пытавшимся остановить неведомого хищника.
Прошло минут восемь-десять, но моему напарнику не удалось даже приподнять его. Дойдя до начала ямы, Андрей попытался развернуть рыбину на себя, она поддалась, но понеслась вниз по течению где-то у дна. Андрей попытался удержать ее на месте, но та еще больше закувыркалась на глубине, не уступая ни метра лески. Ближе к нижнему перекату рыба вновь развернулась против течения, и все повторилось. Хотя теперь она шла ближе к поверхности воды, из-за тени, падающей от скал, и сгущающихся сумерек рассмотреть ее не удавалось.
Один раз Андрей все же поднял рыбину к поверхности, рискуя сломать спиннинг. «Плетенка» на кольцах заскрежетала, словно проволока. Всплеск был настолько мощным, что у меня внутри что-то екнуло. Затем последовал и второй всплеск, который мне едва удалось поймать в прицел видоискателя.
Столь мощный всплеск могла сделать только одна рыба – таймень, у меня даже мелькнула мысль, что вот сейчас мы подтащим его к косе, и я сделаю множество чудесных снимков… Однако рыба уверенно дошла до середины плеса, еще раз рванулась, похоже, перекрутилась под водою несколько раз, и леска резко ослабла…
Андрей подмотал снасть и осмотрел блесну. Она уцелела. Крючкам не удалось как следует пробить крепкую челюсть тайменя (а в том, что это был он, мы не сомневались). Итак, самая знаменитая рыба Сибири включилась, наконец, в игру – и первый рыболовный тайм окончился со счетом 0:1 в ее пользу!
Потом мы еще долго анализировали ошибки, успокаивая себя тем, что игра только начинается…
Иногда мне казалось, что бесконечному сплаву по Анаю не будет конца. Но вот он как-то странно повернул налево; справа в него вливался более широкий поток, от которого веяло силой и мощью. Судя по карте, мы уже прошли все правые притоки… Значит, это Лена!
Мы помчались по ней со скоростью легкого катера. Воды в Лене, как мы поняли, было больше обычного, и многие перекаты оказались скрыты. Только когда русло разбивалось на более мелкие протоки, на камнях шумели пороги, и мы выбирали более мощную протоку со спокойными глубокими водами.
Прикинув, что хищная рыба скорее всего будет подстерегать добычу на границе тихой и быстрой воды, мы заходили в боковые заливы с обратным течением и облавливали приманками слияние двух струй.
В одном из таких мест нам повезло. На воблер от SALMO - имитацию форельки длиной 5-6 см - сел довольно крупный ленок. Поупиравшись в 20 м от лодки, он показал нам свои малиновые бока и сдался. Его размеры не позволяли назвать его трофеем, но река вообще не очень-то баловала нас трофеями. Как мы узнали от встреченных местных рыбаков, после даже небольшого летнего паводка почти вся рыба уходила в боковые реки или переставала питаться.
Прошедшие где-то в верховьях дожди не замутили воду, но ее уровень оставался высоким. Достав карту, я посмотрел, далеко ли до обжитых мест. Ближайшим населенным пунктом значился Чанчур, но с пометкой «нежилой» - это означало, что ни хлеба, ни молока нам не видать, а до поселка Тарель оставалось около полутора суток сплава.
Я вспомнил статью в какой-то местной газете, прочитанной мною в доме наших добрых проводников через перевал к Анаю. В ней говорилось о живущей в Чанчуре единственной в области тунгусской семье. Так что этот поселок не совсем нежилой.
Тунгусы издавна населяли междуречье Енисея и Лены. Их таинственная культура всегда была привязана к охоте и рыбалке. Многие послереволюционные годы тунгусам пытались привить любовь к оседлому образу жизни, скотоводству и выращиванию овощей, но безуспешно — они не изменили своей любви к охоте и рыбалке.
Вскоре из-за поворота открылся вид на большую прибрежную поляну, на которой стояли черные срубы. К торчащей из воды коряге была привязана длинная, наполовину обитая жестью лодка, напоминающая индейское каноэ. В ней сидел рыболов со снастью, похожей на ту, что мы видели на Байкале. Он то и дело выдергивал из-под прибрежных кустов некрупных хариусов.
От него мы узнали, что он водомер, что таймень в период летних паводков скатывается к Качугу и Усть-Куту, но его в реке все меньше и меньше из-за браконьерства, что в Чанчуре действительно живет семья тунгусов, а саму хозяйку, рыбачку Любаву, можно увидеть с «водяным змеем» у берега.
Действительно, в 10 м от берега на течении, слегка шевелясь от волны, стоял на привязи «водяной змей», пришвартованный толстой леской к забитому в берег колу. Вышедшая к нам с улыбкой женщина показала свою заветную коробочку с мушками из шерсти колонка, красных ниток и перышек. Приманки были связаны на двойниках и -удивительное дело! - хариус ловился на них даже тогда, когда «змей» стоял неподвижно на течении, которое шевелило мушки! (Возвратившись домой, я собрал целую кипу прекрасных перьев разных тропических птиц и послал их в далекий таежный Чанчур для любавиных занятий флайфишингом.)
И тунгусская семья, и возвратившийся с рыбалки водомер одарили нас хлебом и молоком, а мы их - мелкими рыболовными приманками, мушками и крючками.
Чивыркуйский залив - лучшее место для рыбалки на Байкале
Как выбрать базу отдыха на озере Байкал
Падь Ташкиней (о. Ольхон) - рай для рыболовов
Отчет о рыбалке в Чивыркуе. 23 – 27 февраля 2008.
Байкал. Малое море. Шида. 04.12.2004. Окунь