О подледной ловле в дельте Селенги

Категории статьи: Хариус / Селенга / Рыболов
В. Перваков, "Хариус поющих льдин", Рыболов №12, 2006 год

Ленивое декабрьское солнце кое-как поднялось над горизонтом и ненадолго зависло над Байкалом, чтобы через пару часов снова улечься спать в далеких отрогах Хамар-Дабана. Отсюда, с селенгинской дельты, величественный хребет казался длинной снеговой стенкой, какую лепила у нас во дворе детвора для игры в осаду крепости. Расстояние сгладило неровности и скрыло острые пики скал, выглядевшие столь неприступно во время летних походов по рекам южного Прибайкалья.

Самый короткий день в году пока надежд не оправдывал. Мы с напарником приехали на место еще затемно, четыре часа просидели на выходе Толстоножихи, но клева не было.

Несмотря на ежеминутный сбор ледяной корочки черпаком, мои поплавки казались прилипшими к краю лунки - никакого движения. С утра, правда, было два робких вздрагивания, ставших поводом для подсечек, но причиной тревоги оказался проплывающий подо льдом мусор.

Напарник сидел ниже меня по течению. У него тоже три лунки: две для харьюзовых настроев, а одна, просверленная чуть выше, - для баночки со свежим бормашом. В отличие от меня, у него одна удочка с поплавком, а вторым настроем он играл в надежде, что сегодня рыбе по душе движущиеся мушки.

Толстоножиха - одна из проток дельты Селенги. Судя по популярности у байкальских рыболовов и обилию рыбы - что-то вроде волжской Ахтубы. Вдоволь и щуки, и окуня. Судака и жереха нет, зато есть омуль и белый хариус.

Как и всякая дельта, селенгинская представляет собой хитросплетение проток, стариц и озерцов. Твердый песчаный берег заканчивается в 7-10 км от Байкала, заменяясь на плотные заросли камыша.

Есть у самого крупного байкальского притока и своя особенность. Выносимые мощной рекой взвеси оседают в нескольких километрах от устья и образуют огромную песчаную каргу, которая, полукольцом закрывая дельту, ограничивает ее от Байкала озером-сором, обширным, неглубоким и богатым рыбой.

За каргой еще парит могучим дыханием Байкал, с которым зима совладает, только в конце января, а по сору уже вовсю разъезжают машины. В ветреную погоду со стороны бескрайнего озера слышится шум прибоя, такой непривычный в середине зимы, и видно, как над песчаной косой разлетаются, словно от взрывов, холодные замерзающие брызги.

Селенга вытекает из сора в сам Байкал через промытые в карге многочисленные протоки - прорвы. Втягиваясь в прорву, вода снова образует течь, пусть и не такую сильную, как на устье, но тоже привлекательную для хариуса.

После обеда, так и не дождавшись рыбы на протоке, мы с напарником решили ехать на ближайшую прорву.

Зимой дельта представляет собой унылый пейзаж. Взгляд выделяет только три цвета: белый снег, голубое небо и желтый тростник. В пасмурную погоду совсем все тоскливо и серо. Пейзаж разбавляют разве только ондатровые хатки да разноцветные машины рыболовов. В марте взгляд начинает радоваться яркому солнцу, с каждым днем пригревающему все сильней и одаривающему первым загаром. В апреле уже прилетают журавли, утки, кулики, чайки, и тишина вокруг заполняется громкой птичьей разноголосицей. А сейчас, в декабре, кажется, что природа уснула.

Лед перед прорвой неровный, он словно сложен как мозаика. Отдельные небольшие льдинки - шуга из Селенги -пытались здесь попасть в Байкал, но не успели: в ноябре их остановил крепкий ночной мороз.

Лунки пробурили метрах в ста от карги, напротив прорвы: две - для удочек, одну - под кормушку. Настрой, в общем-то, несложный: тяжелое, весом 7-9 г концевое грузило, выше которого расположены два поводка с мушками под бормаша. Поводки очень тонкие, чтобы приманки играли на слабом течении. В качестве сигнализатора поклевки - поплавок. Относительно пассивный способ ловли оправдан тем, что на движущуюся активную мушку белый хариус в отличие от байкальского черного реагирует слабо. Причина - ленивый, размеренный образ жизни «бледнолицего брата» в спокойных струях байкальских рек.

На заходе солнца заметно похолодало. С Байкала потянул слабый, но заметно подмораживающий лицо ветер -хиус.

Вдруг в тишине раздался мелодичный звон и так же неожиданно смолк. Потом в воздухе пронеслись какие-то булькающие звуки, словно музыкант из оркестровой ямы взял на ксилофоне несколько неудачных нот. Угасая, прогремели литавры, а вслед за ними кто-то большой ухнул со всей мочи по барабану. Затем все началось снова - звуки смешивались друг с другом, то утихали, то набирали силу. Музыка, пусть дисгармоничная, разных тонов и громкости, но завораживающая, лилась отовсюду, окружала, поглощала, растворяла в себе. Сердце замерло от непонятного восторга.

Байкал гнал волну через прорву под лед сора, мороз колдовал с воздуха. Лед и вода пришли в движение, создавая неповторимую мелодию. Блеклая природа вокруг сразу же приобрела яркое, эффектное содержание. Ледовая музыка, так же как и северное сияние, превращала серую окружающую действительность в чудесную сказку.

Странно, но хариуса шум вокруг совсем не пугал. Видимо, он уже привык к каждодневному концерту. Поплавок пошевелился и медленно пошел вниз.

Несколько секунд упорной борьбы, кульминация которой пришлась на момент заведения рыбы в узкую лунку, и почти килограммовый хариус зажат в руке. К ледовой музыке добавился шорох прыгающего по снегу байкальского подарка. До полной темноты удалось вытащить еще несколько таких экземпляров.

Мы уехали. Стих над Байкалом чужеродный шум мотора. Теперь в ночи разносилась только необычная музыка природного композитора.


Строительство ГЭС на Селенге существенно повлияет Байкал
Хариус по первому снегу
Рыбалка на Большой речке
На мосту
Байкальская рыбалка по ледоставу. Хариус.