Хариус по первому снегу

Категории статьи: Рыбы / Хариус
В начале октября холодный ветер с заснеженных гор срывает последние листья с деревьев, и тайга становится прозрачной и открытой для глаза, словно городской парк. Теперь уже видны ранее скрытые листвой таинственные лесные уголки, серая лента реки, поблекшие склоны соседних сопок и белые вершины далеких гольцов. Грустно и тихо сейчас в тайге. В предчувствии близких холодов замирает в ней жизнь, и обнаженные деревья, голые ветви ерника, поникшая трава напоминают о бренности всего сущего.

«Есть в осени дыханье естества...»

Хариус в это время, как и полгода назад, собирается в стаи, уходит с перекатов и быстрых плесов и начинает потихоньку скатываться вниз по реке, ненадолго останавливаясь на кормежку в глубоких тихих ямах.

Золотая пора для забайкальских рыболовов. На заветных местах их ждет отличный клев. Хариус жирный, с ильный, сопротивляется отчаянно, да и мясо его сейчас долго хранит вкусовые качества - куда лучше, чем в жаркий летний сезон.

А чтобы полностью насладиться ловлей этой хитрой рыбы, надо не только знать ямки, где она останавливается, но и суметь подобрать такую мушку, которую сытый хариус мимо себя не пропустит.

Нынче приманка должна быть такая же, как и природа вокруг: неброского сумеречного цвета, в темно-зеленых или серых тонах.

Однако сегодня, несмотря на то, что я запасся «безосечными» мушками, мне не везло. Солнце заходило в тучу, в природе зрело какое-то напряжение, и хариус, чуя наступающую непогоду, брал вяло, часто делал ложные «нажимы», а будучи пойманным, сильно не сопротивлялся и обильно кровил жабрами.

В сумерках, поймав за весь день всего с десяток хариусов, я вышел к впадающему в реку ручью, выше по которому стояло охотничье зимовье. Там мне предстояло переночевать. Назавтра меня ждал далекий обратный путь, и чтобы лишний раз не носить рыбу, я оставил ее на берегу. Тело заполнила усталость, а в душе теснились удручающие мысли - ничто так не огорчает рыболова, как отсутствие ожидаемого клева...

Под утро ударил сильный мороз. Вода в ведре, выставленном на ночь за дверь, покрылась толстой коркой льда, которая поддалась только удару топором. Тайгу заполняла безжизненная тишина, и даже ручей в загустевшем воздухе шумел как-то приглушенно и невнятно. Небо покрылось паутиной тонких облаков.

Попив чаю, я собрал вещи и пошел к реке. Вдруг впереди монотонный речной шум разорвали резкие всплески, словно по воде кто-то из всех сил стучал веслом, а затем послышался треск ломаемых ветвей.

Медведь! Сердце взлетело под горло, заметалось в груди и ухнуло куда-то. Однако шок прошел быстро: это ж он не ко мне побежал, а наоборот. Хозяину тайги нынче в берлогу заваливаться пора, он сыт и поэтому труслив.

Как я и ожидал, рыба была разбросана по всему берегу, головы у некоторых хариусов были пооткусаны.

Собирать улов не было ни желания, ни смелости, и я поспешил вниз по реке.

Рыбалка опять с самого утра не клеилась. Поплавок и леска быстро обмерзали, снасть шла неровно, а мушка через несколько забросов превращалась в красивый, но бесполезный ледяной комочек. Самые уловистые ямки хранили молчание, и было совершенно непонятно, есть в них рыба или у хариуса просто нет аппетита.

Наплав монотонно преодолевал струйку за струйкой, и его «непотопляемость» раздражала все сильнее и сильнее.

Тем временем паутина на небе превратилась в пуховое одеяло, потеплело, и пошел снег. Сначала мелкий и редкий, он с каждой минутой становился все крупнее и в какой-то момент вдруг повалил сплошной стеной.

Мокрые лохматые хлопья бесшумно покрывали землю, налипали на ветви и стволы деревьев, осыпались на меня холодными комками. Идти по мокрому насту стало гораздо труднее.

Я был зол. Отсутствие рыбы, пережитый страх и некстати разыгравшаяся стихия вывели меня из себя. Я шел и проклинал этот снег, эту скользкую тропу, эту рыбалку. В сапогах хлюпала ледяная вода, вся одежда намокла, тело от холода била мелкая дрожь.

Тропа, огибая буреломный участок, вывела на обрывистый берег, под которым о чем-то бурчал перекат. Никогда я не рыбачил прежде в этом месте.

Раньше здесь всегда мчалась хоть и глубокая, но очень быстрая струя, не представляющая никакого рыбацкого интереса. Однако сейчас уровень воды в реке был на минимальном уровне, течение сбавило ход, и струйка превратилась в неплохую ямку. И хотя настроения рыбачить уже не было, но чем черт не шутит...

На первом же забросе с «непотопляемостью» поплавка было покончено. Не проплыв и полметра, он ровненько, строго вертикально, словно перископ уходящей в глубину подводной лодки, притопился и... О, этот сладкий миг поклевки!

На берегу, оставляя на свежем снегу замысловатые знаки, запрыгал первый хариус-«черныш». Затем еще один, и еще. Стало ясно, что мне наконец-то повезло, и я все-таки «попал на рыбу».

С удовлетворением рыбацкого инстинкта позабыты были холод и прежние неурядицы, оставались только я, река, хариус да этот снег, такой сильный, что из-за него не видно было поплавка.

Хариус клевал почти при каждой проводке, брал надежно, уверенно, не было ни одного схода, и я все чаще задавался вопросом: уж не сегодняшний ли снегопад являлся причиной такого бешеного жора?

Горка рыбы на берегу вырастала все выше, но на небольшой реке долго на одном месте не порыбачишь. Изрядно поредевшая харьюзовая стая насторожилась и перестала обращать внимание на все предлагаемые ей приманки.

Я собрал удочку. Бывшее еще час назад скверным настроение улучшилось, на душе царили радость и умиротворение. Преобразилась и природа вокруг. Исчезли под белым покрывалом остатки зеленой травы и упавшая листва, деревья накрылись тяжелым куржаком, спрятались за снеговой занавеской склоны сопок.

В тайге наступила зима.

В.Перваков
РЫБОЛОВ 6/2003


Владыка реки Снежная - таймень
Рыбалка на Большой речке
На мосту
Король половинки
Когда хариус теряет голову