Ловля налима на Селенге

Категории статьи: Налим / Селенга / Рыболов
День стоял ясный, однако в природе уже произошел перелом, и солнце не грело.

Мороз тихо-незаметно делал свою работу, превращая воду в лед. Течение реки сковали большие забереги, и только на стрежне еще ощущалось движение - в хаосе, беспорядочно набросанные друг на друга, плыли льдины и шуга. Ниже по течению они смыкались, спаивались в единую массу и перегораживали течение.

Подпруженная таким образом вода в реке начала медленно подниматься, окрепшие уже припаи натужно трещали, у берегов образовались трещины и наледь.

На Селенгу, в район деревни Югово, я приехал половить сорогу и омуля, который скатывался в Байкал после нереста. Приехал во время ледостава в первый раз.

Места эти - предустьевая зона Селенги - по словам знакомых рыболовов, славились глубокими ямами и обилием рыбы. Вот и решил я здесь попытать рыбацкого счастья, произвести, так сказать, разведку боем.

Место для ловли найти было нетрудно: скопление лунок показало: "Там яма". Правда, добраться до них оказалось нелегко, поскольку между обрывистым берегом и припаем образовалась широкая промоина. Пришлось рубить деревья и импровизировать мост.

Яма оказалась глубокой, почти пять метров, не в ней было неожиданно сильное течение, не позволявшее охотиться на сорогу с легкой снастью. Тогда я поставил грузило потяжелее, подвязал мушки и настроился на ловлю омуля.

Селенга окончательно еще не встала. В полосе шириной в полсотни метров, шурша и крошась о забереги, медленно и величало двигалась плотная ледовая масса.

Иногда в ней появлялись поля чистой ото льда, гладкой, как зеркало, воды. Эти "блюдца" напоминали полыньи среди вечных льдов арктических морей: такая же ровная гладь, такое же отражение голубого неба на фоне слепящей белизны. Порой на припай наползала крупная льдина, и под ее напором он трескался и грозил развалиться на части.

Я сидел над лункой и не столько рыбачил, сколько наблюдал за борьбой двух стихий: воды и мороза. Обычно бывает так: вечером река еще бежит, а на утро уже стоит, обездвиженная ледовым панцирем. Этот скачок из одного состояния в другое всегда оставался для меня загадкой. А сейчас мне представилась возможность увидеть все своими глазами.

Подошли местные рыболовы. Перебравшись по мостику на лед, они отправились вверх по заберегу к торчащим изо льда палкам. Это были "уды" - самая простая снасть на налима: на палке - кусок лески, на крючке - наживка.

У меня не клевало, и от нечего делать, а больше из любопытства я пошел к ребятам. Они были огорчены: выяснилось, что за ночь лед вместе с удами поднялся почти на полметра, и не попалось ни одного налима. А ведь накануне они "взяли двух рыбин по три кило". При этих словах один из рыболовов показал на пятна крови у лунок.

Значит, здесь есть налим! Есть смысл поменять свои планы. У меня была с собой налимья блесна, а доброжелательные рыболовы дали мне гольянов, которыми они наживляли уды, и я решил остаться на ночь.

Неподалеку, на одной из старых высохших проток Селенги, стоял экскаватор, а рядом с ним будка-сторожка. По-видимому, в этом месте добывали гальку для местного завода. Я сбегал туда, договорился с ее хозяином, что переночую у него до утренней электрички.

Возвращаясь обратно, увидел, что в протоку, словно остывающая вулканическая лава, медленно заходила вода из Селенги: река по-прежнему поднималась.

Рыболовов на яме уже не было, только вороны прыгали между палок, склевывая остатки наживки.
Стемнело рано. Бордово-оранжевые краски заката растворились в серых сумерках и в конце концов все вокруг накрыла ночь звездным покрывалом.

Насадив кусочки рыбы на крючки блесны, я стучал ею о дно, стараясь привлечь ночного хищника, чуткого к запаху и звуку. Казалось, течение стало еще сильнее, леска выгибалась дугой, и играть блесной было трудно. Не клевало.

Вдруг появилось ощущение, что в окружающем меня пространстве что-то изменилось, чего-то вдруг стало не хватать. И тут я понял, чего не хватает - треска, шорохов движущейся на стрежне реки. Наступила тишина. Селенга уснула.

Неожиданно я ощутил на леске легкий, едва заметный рывок. Подсечка получилась неуверенной, слабой, но на другом конце снасти отозвалась живым трепетанием рыбы.

Быстрыми махами я стал подтаскивать добычу к лунке, чувствуя радостное сердцебиение, но где-то вполводы налим сошел, снасть резко полегчала, и из воды я вытащил пустую блесну. Кусочки гольянов были содраны.

Обратно запустить блесну в лунку я не успел...

Я ошибся, когда подумал, что река уснула. Она если и спала, то так, чуть вздремнула вполглаза, но под тонкой коркой льда она не утратила мощи своего течения, копила силы для последней схватки с морозом.

Уровень воды поднялся настолько, что припай оторвало от берега и двинуло по течению. Мой самодельный мостик в мгновение ока развалился: бревна соскользнули со льда и остались у берега. Путь на землю был отрезан.

Я не сразу понял опасность положения, в котором оказался. Мелькнула мысль, что лед сейчас остановится, упершись в какой-нибудь выступ берега, и можно будет продолжить рыбалку. И правда, заберег воткнулся в небольшой мысок, но не остановился, а начал крошиться под мощным напором воды. У самых ног пробежала широкая трещина, льдина раскололась.

Тут я похолодел: выйти на берег не даст глубокая промоина; льдина, на которой я плыву, ломается на мелкие куски, подо мной -большая глубина с быстрым течением.

Я понял, что у меня остался один-единственный шанс спастись, и побежал к мыску, о который река ломала заберег. Тут на берегу появился сторож и прокричал мне, чтобы я сразу же прыгал.

Припай наползал на берег, вскидывался кусками льда, нагромождая торосы. Я засеменил по разъезжающимся льдинам, в темноте не было видно, куда поставить ногу, в трещины меж льдинами я не попал каким-то чудом. Сторож подал мне сверху шест, я ухватился за него точь-в-точь, как утопающий за соломинку, и выскочил наверх.

Я стоял на спасительном берегу и всматривался в темноту.

Мой рыболовный ящик уплыл на одной из льдин, бывшей еще несколько минут назад частью большого заберега. Теперь от большого поля припая ничего не осталось.

Не хотелось даже думать о том, чтобы произошло бы, опоздай я хоть на полминуты.

Сторож с укором смотрел на меня:

- Надо же, додумался со льда ловить, когда река поднимается! Хорошо хоть, я заметил, что вода в протоке появилась, побежал за тобой. Селенга осенью коварна.

Мне нечего было ему ответить. Обрушив тишину, река снова шумела, двигалась. Жила.


В.Перваков

РЫБОЛОВ 6/2000


Владыка реки Снежная - таймень
Рыболовы поймут
Хариус по первому снегу
На мосту
Байкальская рыбалка по ледоставу. Налим.